Руководство БГИИК извинилось перед студентами за «патриотический» ролик. Расшифровка
Сегодня, 8 февраля, ректор БГИИК Сергей Курганский и проректор Наталья Бараниченко встретились со студентами, которые снялись в нашумевшем «патриотическом» ролике.
Скандал был в том, что учащихся пригласили на съёмки к 23 февраля, а после монтажа добавили звук, в котором студенты якобы хором поддерживают Владимира Путина. Видео выложили депутат облдумы Иван Конев и горсовета Илья Салмин (оба позже удалили ролики из инстаграмов).
За произошедшее Курганский и Бараниченко сегодня извинились перед учащимися.
Правда, сделали это в специфической манере. Например, Бараниченко пояснила, что просто не успела сообщить ребятам о пропутинском посыле ролика. А Курганский и вовсе заметил, что «не за Байдена» же кричали и ролик «красивый» получился.
Публикуем расшифровку главного фрагмента беседы руководства вуза со студентами (полная получасовая запись также находится в нашем распоряжении, аудио расшифрованного фрагмента внизу материала).
Бараниченко: …не то, чтобы они должны были сидеть все здесь, и ни у кого не было возможности встать и уйти. Этого же не было?
Голос студента: нет.
Бараниченко: Сколько раз это произносилось мною — у вас у каждого есть возможность выйти. Никаких санкций, ничего не будет происходить. И если вы это восприняли на свой счёт, мне очень жаль, потому что я вам ничего не сделала.
Я лишь, знаете, облегчила свой труд, вот честно. Вот те, кто в творчестве, (тут же есть ещё другие ребята), те, кто занимаются организацией праздников, проведением мероприятий, они в итоге потом… Тоже же будете на моём месте, тоже же будете выполнять заказ в короткие сроки. И вот мной было сделано следующее: распределила обязанности в части касающихся... Вот в части касающихся с ребятами мы сделали вот это, в части касающихся с другими людьми мы сделали вот это. Дальше: принимать роли, утверждать — к сожалению, у меня не было этой возможности. Я его увидела точно так же как и вы в сети, но уже с комментариями, что «заставили с палками».
Курганский: Вас с палками заставляли?
Студенты (полушёпотом): Нет.
Курганский: Ну так скажите нет. Вот камера, камера здесь — скажите на камеру заставляли или нет.
(студенты возмущаются)
Студент: Можно сказать за студентов? Если мне будет позволено. Дело не в том, что заставили с палками, или в том, что это было насильно. Дело в том, что нам сказали: вы снимаете ролик на патриотический конкурс, а потом подставили туда крики «Мы за Путина», поставили хештег «Мы за Путина». Здесь дело не в том, кто поддерживает Путина, Навального, кого-то ещё, кто-то — аполитичен. Здесь дело в том, что нас не спросили, и мы все стали участниками агитации, которой мы не хотели.
Бараниченко: Понятно. Спасибо большое. Теперь позвольте, я вернусь в начало нашего разговора.
Я не зря пытаюсь вам сказать о двух сторонах одной и той же медали. Наши соцзаказы (мы их выполняем очень много) ещё полгода назад, вот точно такая же работа не вызвала вот такой бы вот реакции. Ну согласитесь, ребят. Мы это делали: у нас было очень много агитпоездов для «Единой России», мы выступали на выборах, мы делали всё, что нужно будет с соцзаказом.
А в силу обстоятельств, которые на сегодняшний день выгодно кому-то преподнести вот в таком невыгодном свете наш вуз, мы получились вот такими обманутыми — вы получились обманутыми, а я вас обманула и так сделала некрасиво и неправильно. А меня зацепило, что нет реакции на другой ролик, где мы с вами тоже участвуем оказывается, там, где идут хештеги «Я за насилие», не видели его?
Студенты: Нет.
Бараниченко: Очень жаль. Мне вот это больно, обидно и досадно. Что вот потом в другом месте это происходит всё. А почему нельзя поставить этот хештег?
Ну не сказали вам о том, что это должно было быть. Ну, наверное, ещё раз повторюсь, упростила сама себе задачу тем самым: распределив роли, быстренько всё это сделала, быстренько всё организовали и пошли. Наверное, если бы поговорила откровенно, знаете, после всех тех мероприятий, которые до этого шли, ну, честно говоря, думала, что мы на одной волне работаем. Закон-то не нарушается, хештег-то о президенте нашем с вами, хештег-то о России идёт. Призыв да…
Наверное, кто-то из здесь присутствующих почему-то, по каким-то причинам не хотел бы в этом участвовать, у вас, наверное, должен был быть вот этот выбор всего этого дела. Вот за это, наверное, я должна была принести извинения. Но опять-таки, извинения в чём? Где нарушения? Где нарушения законности? В чём закон нарушен?
Студент: Нарушен не закон юридический, нарушен закон моральный. У нас есть выбор, у нас есть свои отношения к политике. Многие из нас аполитичны и не хотят ни в чём [таком] участвовать. Многие не уважают действующую власть, многие уважают — и у нас должен быть выбор участвовать в политагитации или не участвовать. В теории отмечается, что было до этого: от агитпоездов для «Единой России», для чего-то ещё — там у нас был выбор. Нам говорили: мы делаем агитку для «Единой России», мы говорили: окей, делаем.
Бараниченко: Да, согласна с вами. Полностью согласна. И самое ужасное, что наши творческие проекты, которые мы делаем, они вдруг всплывают в каких-то политических вещах и акциях, понимаете? Вот за этим всем в политику… Мы далеки должны быть.
Мы люди культуры, которые отражают мир, действительность посредством своих образов и так далее. И дарим всем остальным зрителям своё искусство со сценической площадки. Я с вами абсолютно согласна.
Ещё раз повторюсь: вот проще было так — да, проще. Я не знаю, как бы вы поступили, я буду в следующий раз иначе поступать. Но больше меня задевает: меня как вашего руководителя, понимаете? Меня как сотрудника этого вуза — это мой дом второй, что хают его! Иникто не говорит в противовес. Вот хаят (извините, Сергей Иванович [Курганский], при вас буду говорить) Сергея Ивановича со всех сторон, везде и всюду; и вот этот ролик, второй который, я говорю со звездой о насилии, вот там стоит хештег и ссылка на аккаунт Сергея Ивановича, понимаете? Что идёт призыв туда. Вот это неправильно!
А мы молчим. А у нас — вот тут нас задели, а вот там нас не задевают — а там страшнее. Вот тут мы своей семьёй пришли, я посмотрела вам глаза в глаза и принесла свои извинения — это не из-за стыда, не из-за доверия к вам. Мне, наверное, больше времени нужно было для этой организации, собрать вот так и сказать: ребята, пойдите за мной, вот это нужно сделать. Я не думаю, что… хотелось бы мне в это верить, что многие бы отказались, в силу того, что это наша работа — выполнять такого рода социальные заказы и действовать в этом направлении. Этого я не сделала с вами, извините. Но я вас не подставила, я не сделала ролик с призывом к насилию, какому-то ещё отвращению или ещё, ещё, ещё чему-то. Ролик о России, патриотический ролик с хештегами о президенте. Всё.
(молчание)
Бараниченко: А тишина в ответ в соцсетях.. Нет, у нас есть смелые ребята, которые без лика, без индивидуальности — они говорят о нашем вузе очень часто, очень много негатива, нехорошего. Льётся грязь везде и всюду.
А те, кто нормально трудится, им, во-первых, некогда отслеживать там и писать всё это дело — они заняты делом, да? А во-вторых, может вот не хотят выступать и расшатывать эту всю историю. А сейчас мы дали отличный инфоповод, на мой взгляд, для вот той первой истории, о которой я начала свой разговор, понимаете? Вот как раз туда мы дали панику, что институт культуры всех палками пригнали, всех заставили это делать к 23 февраля. Да.
(молчание)
Студент: Да не в палках ведь дело.
Бараниченко: И в этом тоже. В этом был повод для тех комментариев, которые там писали. Что без ведома для детей, без ведома для вас прошло в поддержку кого этот ролик был сделан. И я уже это вам сказала: да, в силу моих скоростных движений — по лёгкому пути я пошёл, как режиссёр. Это непрофессионально, это неправильно, понимаете?
Курганский: Я слушаю Наталью Васильевну, у меня слёзы. Извините, [я] мужчина, но наворачиваются. Стоит человек опытнейший, человек, который столько организовал блестящих мероприятий, номинант многих премий, проректор, декан. Это легенда нашего института.
И вот она попала по сути дела, и я вместе с ней, в такую дурацкую ситуацию, совершенно дурацкую ситуацию. Как режиссёр, ну не успела сказать, ну не успела. Вот не обманывала, а распределяла роли, зная, что вы не будете это делать, потому что записать это технически в зале невозможно, надо в студии. Сколько раз делалось наложение фонограммы, и так далее, так далее.
Ну никто и мысли не допускал вас обманывать, и мы все уверены, что если бы надо было здесь взять микрофон и прокричать то, что там прозвучало, ну мало бы кто отказался. Вы же не кричали «за Байдена» там, понимаете? За действующего президента... Прекрасный ролик. И вот она стоит сейчас и действительно приносит вам извинения, и я вместе с ней. Вот такая жизнь, такая жизнь.
Так вот приходится разговаривать. Может и правильно, может и правильно, [что] с вами уже нужно говорить немного на другом языке. Но мы как-то рассчитывали на большее доверие… на большее доверие с вашей стороны. На большее доверие. И конечно вот это как-то вызывает обиду. Не негодование нет, что вы. А сейчас… Вот просто обиду. Мы старались, делали, ну где-то споткнулись. Ну мы ж не отказываемся, что надо было по другому сделать.
В голову не пришло, что надо было сказать! Что это как бы само собой разумеющееся, что мало кто будет против, что кто-то встанет.. ну может кто-то и встанет пойдёт. Торопились: тут надо записать, там надо записать, там надо записать. Ну вот…
